Быть человеком весьма проблематично. (с)
2-15. Матоба|Нацумэ. В зале полном недоброжелательно настроенных екаев, танцевать танго. "Смотри на меня, двигайся в такт."
Есть пейринг Матоба/Нацуме. Вычитано по возможности. Что-то могла упустить. Это первый фанфик по фандому, так что читайте на свой страх и риск.
Слов: 742
Натори-сан приходит всегда неожиданно. От него пахнет вдохновением и ирисами. Нацуме нравится. Они идут в горы. Скользкая каменная лестница извивается ужом, заставляя путников сбиваться с пути. Деревянные перила опутаны серебром цветов. Нацуме чувствует, что только он видит их. Хочет спросить, но закрывает рот, как только бутоны расцветают бабочками, которые лишь на мгновенье застывают, а потом разлетаются ураганом по лесу. Нацуме видит. Лестница становится все уже и уходит куда-то внутри водопада. Нацуме кажется, что они потерялись, но Натори-сан уверенно проходит внутрь. Нацуме колеблется. У него в руке портфель с тетрадями, которые намокнут, если он сделает это. Такаши подносит руку к воде и замирает. Не мокро. Струи водопада холодные и похожи на пар. Они окутывают руу, засасывая внутрь. Нацуме не сопротивляется.
Внутри водопада сыро и холодно, несмотря на его суть. Россыпью шрамов расписаны твердые стены. Нацуме осторожно касается их рукой, и те заживают. Здесь темно и тихо, словно в вакууме. Он слышит биение своего сердце отчетливее, чем когда-либо. Натори-сан идет впереди, и его шаги совсем бесшумны. Такаши поеживается, здесь явно не его место. Они выходят на цветочную поляну через пять минут. А может через час. Нацуме не может вспомнить. Поле разукрашено самыми необыкновенными цветами. Здесь есть цветы размером с муравья, а есть и наоборот настолько великие, что человеческий глаз не может их распознать. Нацуме прищуривается. На этой части поляны очень жарко. Хочется поднять руки вверх, чтобы солнце ласкало их лучами. Совсем рядом с ним лежит снег. Переливается всеми цветами радуги. Нацуме понимает – тут никогда не ступала нога человека. Стоит только сделать шаг и он сможет быть первым. Возможность манит, и Такаши уже заносит ногу, чтобы сделать шаг, как на плечо ложится удивительно холодна рука Натори-сана.
- Не надо. Там не место человеку, - он улыбается и берет Нацуме за локоть, отводя подальше от границы. – Ты их видишь?
Нацуме присматривается и замечает. Много екаев. Маленьких, не больше канарейки. Они везде. Сидят на лепестках цветов, смеются, празднуют. Он слышит, как бьются их сердца. В унисон. Нацуме опускается на колени, чтобы лучше слышать, но не может. Слова уплывают и разносятся по всему полю. Как и сердца, кажется, что один дополняет другого, создавая помеху человеческому уху.
Нацуме понимает.
- Сегодня здесь будет пир, - Натори-сан удивительно спокоен. – Я решил, что тебе захочется увидеть. Останешься?
Нацуме кивает и оглядывается. Здесь все постоянно движется и одновременно остается в плавной тягучести времени.
- Тогда тебе придется переодеться, - он достает из чемодана фиалковое кимоно, усыпанное осенними листьями. Узор красочный, яркий, подстать месту. – Это специальное кимоно. Оно сделает тебя невидимым и не ощущаемым, для них.
Он кивает в сторону бородатого толстячка, который смеется, распивая саке из кувшина, который в два раза больше, чем он сам.
Нацуме понимает.
***
Кимоно слишком длинное, и Нацуме постоянно цепляется за корни деревьев, которые торчать из земли. Он неуклюже выставляет руки вперед, пытаясь удержать равновесие, и падает в заросли кипариса. Или это что-то другое. Такаши трудно определить. Вполне возможно, что таких цветов не существует в человеческом мире. Уже стемнело, хотя по его подсчетам прошло минут пятнадцать. Натори-сан никак не возвращается, и Нацуме становится страшно. Он смотрит, как водопадом опадают лепестки с одного великана, засыпая с головой мелкого екая, что пристроился прямо под ним.
Нацуме снова спотыкается, когда чьи-то заботливые руки ловят его.
- Нацуме Такаши-кун, - слова въедаются в кожу, прожигая ее, оставляя рубцы. – Не ожидал тебя тут встретить.
Нацуме помнит. Он пытается отойти, но лишь больше путается в полах кимоно и утопает в руках Матобы.
- Давай прогуляемся? – Матоба ухмыляется и кладет руки Нацуме на талию. – Я поведу.
Нацуме совсем не умеет танцевать. Его никто не учил. Он наступает на ноги, спотыкается и только больше краснеет, когда Матоба поднимает его, прижимая ближе. Руки Матобы скользят по его телу, когда тот наклоняет Такаши. Мир вертится вокруг в урагане, который создают они оба. Нацуме чувствует. Руки Матобы горячие и холодные одновременно. Он как будто предназначен для этого места. Шаг вправо. Назад. Чуть левее. Наклон. Губы Матобы невесомо касаются его шеи. Нацуме вздрагивает. Это отрезвляет. Он видит. Толстячек с кувшином наблюдает, заворожено глядя на их танец. Нацуме нет нужды оглядываться. Он знает, что сейчас все смотрят. Становится стыдно и неуютно. Такаши крепче сжимает плечи Матобы, старясь вернуть это ощущение полета.
- Смотри на меня, - Матоба кончиками пальцев притягивает лицо Нацуме ближе. – Двигайся в такт.
И почему-то становится безумно жарко.
- Здесь нет музыки.
- Прислушайся.
Матоба поворачивает Такаши лицом к поляне, и он слышит. Биение сердец в унисон отстукивает ритм. Раз-два-три. Раз за разом. Узнаваемый темп.
Такаши сжимает сильнее ладонь Матобы и кивает.
Нацуме закрывает глаза.
Их танец прекрасен.
— Смотри на меня, Нацумэ Такаши-кун, — выдохнул ему в ухо Матоба, — двигайся в такт. Иначе гости будут недовольны.
Нацумэ беспокойно огляделся, не прекращая странного танца — зал был забит множеством разных ёкай, и все они пристально следили за ними, переговариваясь друг с другом. От их голосов вокруг стоял равномерный гул, вплетающийся в звуки танго. Вдруг голова у Нацумэ закружилась, и всё затанцевало перед глазами. Музыка, разговоры ёкай и шёпот Матобы причудливо сплелись, и ему показалось, что он куда-то падает.
— Что-то часто он стал тебе сниться, Нацумэ, — рядом на футоне сидел Нянко-сэнсэй и с подозрением на него смотрел.
— Нянко-сэнсэй! Опять ты подсматриваешь мои сны!
держите сладости -
з.
Второй автор
Viviena, спасибо))