Быть человеком весьма проблематично. (с)
1-20. Нацуме. Переход на "тёмную сторону", собирание имён в свою собственную, новую тетрадь, можно реакция/присутствие при этом Мадары.
и автор слегка переврал заявку. Потому что автор не может представить Нацуме на "темной стороне". Поэтому - искренние извинения заказчику.
Иногда Нацуме казалось, что окружающие не воспринимают его всерьез. Особенно те, кого не воспринимало большинство – потому что банально не видело. Ёкаи. Почти всю свою сознательную жизнь Нацуме считал их проклятьем, верил, что они портят ему жизнь, думал, что без них было бы лучше. Потом как-то выяснилось, что и среди них есть вполне обычные и даже симпатичные существа. С которыми вполне можно общаться. Еще бы они не относились к нему как к ребенку! Ему, между прочим, уже восемнадцать!
- Сенсей, - Нацуме тянет невообразимо толстого кота за ухо, и тот нехотя отрывается от жареных креветок.
- Чего тебе? – недовольно бурчит ёкай.
- А напиши мне свое имя вот тут, - просит Нацуме и протягивает листок бумаги.
- А тебе зачем? – подозрительно прищуривается кот и на всякий случай накрывает лапкой недоеденную креветку.
- Да вот, хочу свою Тетрадь Друзей завести.
От хохота ёкая дрожат стекла в доме, а Токо-сан думает, что, наверное, приближается ураган, хотя небо чистое-пречистое.
- Я хочу завести свою Тетрадь Друзей. Ты напишешь в нее свои имя, Хиноэ? – спрашивает Нацуме.
- А? – молодая «женщина» неимоверно удивляется и как бы нерешительно кивает.
- Не обращай внимания, у него критические дни, - Мадара гордится, как хорошо он знает мир людей и их привычки. Лучше всех остальных ёкаев.
- Сенсей! – Нацуме возмущен, раздосадован и смущен одновременно. – Какие критически дни, о чем ты!
- Критические дни бывают только у человеческих женщин, - хихикает Хиноэ, но уже через секунду ее взгляд становится задумчиво-печальным, - Рейко, - тянет она, и Нацуме тихо уходит, оставляя ёкая наедине с воспоминаниями.
- Нацуме, пойдем домой, там уже ужин готов.
От внезапно опустившейся на его плечи тяжести Нацуме тихо охает.
- Сенсей! Ты тяжелый! Тебе бы на диету.
- Идиот! – возмущается кот, сидя на плечам у мальчика.
- Зачем тебе тетрадь, если друзья у тебя и так есть? – ворчит он вечером, устраиваясь поудобнее на подушке возле задремавшего Нацуме. – И почему люди вечно все усложняют?
316 слов
Люди грешные создания. От этого не сбежать, Ангелов среди них нет. Нацуме тоже был человеком. И Мадара всегда в глубине своего сердца волновался, а не возникнет ли на душе доброго мальчика какой-нибудь червоточины? Йокай прожил долгую жизнь, видел многих людей. И ни один из них не был столь же чист, как это дитя. Мадара так не хотел, чтобы юноша испортился... Он боялся этого. Но и признаться себе в таком глупом страхе не решался. А время шло, мальчик постепенно превращался во взрослого мужчину. Постепенно он наглотался вдоволь горя, злобы и презрения взрослого мира. История доброго Нацуме, бежавшего на помощь всем нуждающимся, подходила к концу. На свет появилась совершенно новая личность: отстранённый, уверенный Нацуме с холодным взглядом некогда тёплых глаз.
- Сенсей... - Парень задумчиво постукивал пальцами по крышке стола. Гигантский лис рядом с ним тихо фыркнул, показывая, что слушает. Теперь йокай старался как можно меньше времени проводить в образе потешного глиняного кота. Теперь не осталось того нежного уюта, той радости, того тихого счастья. Мирок дружбы оказался слишком маленьким, в нём не хватило места ни выросшему Нацуме, ни огромному лису.
- Ты можешь забрать тетрадь Рейко. Всё равно она больше не нужна.
Конечно, Тетрадь Дружбы стала всего лишь обычным исхудавшим испещрённым иероглифами блокнотом. Глядя на неё сейчас, Мадара ощущал странное безразличие. И вот ради этой стопки листьев йокаи сражались? Из-за неё было столько проблем? Увы, даже забери он её теперь, это будет бессмысленно. Ведь появилась другая Тетрадь. Та, что хранится у самого Нацуме. Безымянная тетрадь. Йокаи с ненавистью называли её "Тетрадь Слуг", а сам Мадара, про себя, дал ей имя "Тетрадь Человека". Простого человека, проигравшего своей грешной натуре.
Мадара и рад был бы убить зазнавшегося мальчишку, да вот только для него это стало невозможным. Лис не признавал в рядом сидящем юноше того самого Нацуме. Йокай продолжал надеяться, что когда-нибудь лицо мальчика вновь примет то выражение - бесконечной доброты и утраченного счастья. А до того момента он может подождать.
мимокрок
а1
Прошу прошеня за ошибки и очепятки
слов: ну вроде 320(но может я сбилась где-то)
Екаи создания неторопливые, и даже сейчас когда Тетради больше нет иногда, на Нацуме нападают аякаши. Только вот теперь защищается от особо настырных сам Нацуме. С последним выпущенным на волю именем, ушел и Котя-сенсей. Впрочем юноша уже почти не жалеет об этом...
Кровь Рейко во взрослом Нацуме проявилась в полной мере, он почти не вырос и так же хрупок на вид, но вот его духовной силе позавидует любой... Он уже довольно давно уехал в Токио, где не смотря на свою молодость владеет несколькими кампаниями...
Молодому мужчине приятна суета вокруг него, когда он приезжает навестить опекунов, ведь не только люди, но и духи радуются его приезду...
Только вот он совсем другой человек, испорченный силой и властью. Да школа и университет дали ему знания, но боятся и уважают его не за них. Его духовная сила буквально подчиняет себе, ее боятся люди и к ней тянутся екаи. Даже бандиты опасаютя этого хрупкого человека, в том числе и из-за судеб тех кто стал у него на пути... Теперь, если Нацуме не прячет силу, ему нельзя не то что возразить, а просто не выполнить пожелание, что восхищает демонов и ужасает людей... Впрочем Такеши это безразлично, сейчас он немного верит только екаям, они намного реже людей врут... Впрочем для опекунов и мелких местных духов он преждний... Незачем Токо-сан знать, о том что ее мальчик отдавал приказы о смерти неугодных, да и сам пару раз убивал, впрочем убитые им лично твари(в отличие от устраненых по его приказу семей конкурентов); духам полей - что нынче по части выпивки и хамства он переплюнет Мадару, а Лисенку о том что его "бескорыстный" друг не против взять его в постели... Зато нынешний Нацуме намного лучше понимает печаль в глазах старших духов вроде Хиноэ и Мисузу, он сам как и они немного жалеет об утраченной наивности...
Только вот когда Такеши возвращается в столицу, он все равно продолжает скрывать свою истинную суть... Суть зверя в человеческом обличье - мало кто знает о ней... Еще меньше людей и демонов знают о новой Тетради, только вот не дружбы а рабов... И только вернувшийся недавно Мадара знает, что сам Нацуме давно не человек, впрочем ему так даже лучше, все же он привязан к своему молодому любовнику... А то что тот любит убивать, так Мадара и сам не против загнать жертву... Да иногда он жалеет о том невинном ребенке, который казалось может очистиь его душу от грязи... Но жестокий демон, повелевающий тысячами жизней людей и аякаши подходит ему в партнеры много больше...
Слов всего ничего - 184.
Выкладываю, ибо мож кому понравится.
Нацуме мягко смеется; улыбаясь, смотрит на своего «телохранителя». Он уже давно перестал нуждаться в защите, но дух по привычке (а почему же еще?) остается рядом.
Мадара смотрит на это идеальное воплощение Господина и думает: как же он проморгал превращение доброго, наивного мальчика в это хладнокровное, безжалостное создание? Почему не заметил, не предотвратил?
Нацуме снова смеется:
- Не смотри на меня так, Сенсей.
Мадара отводит взгляд. Он не боится мальчишки – даже сейчас – тот не сможет причинить ему вред. Но он больше не может смотреть. Улыбка на лице молодого мужчины кажется доброй, пока не посмотришь в его глаза, холодные, словно льды Атлантиды. Мадара считает, что все это - его вина. Даже если он не мог знать о болезни, поразившей Шигеру-сана. Даже если он ничем не мог помочь. Даже если..
Дух поднимает голову; прищурившись, смотрит на своего бывшего подопечного. Как никогда раньше ему хочется вернуть те, прежние годы, когда Нацуме ещё верил в добро и справедливость. Теперь для него это просто слова, глупая шутка Создателя, или Дьявола – все едино.
Возможно, уже поздно что-то менять. Возможно, все давно потеряно. Но Мадара просто не может сдаться. Не сейчас. Никогда.